Я ругаюсь на сына. Бывает. Случается. Реже, чем многие. Но чаще, чем хотелось бы. Не в плане того, что ору, а в плане того, что высказываю. Обижаюсь. Показываю своё неудовольствие. Когда, в общем, тихая такая, наэлектризованная ссора.
Вот и сегодня я ругаюсь. Правда — по делу. Я вот так себя и спрашиваю иногда посреди ссоры:
— Лёль, а ты сейчас просто самоутверждаешься или по делу?
Порой понимаю, что выплёскиваю раздражение на ни в чём не повинное дитя, и сразу же сворачиваю ссору. Говорю, что настроение шалит и извиняюсь.
А порой я всё спрашиваю — спрашиваю себя, уже и хотела бы не ругаться, не ссориться, проехать ситуацию, спустить на тормозах — а нет! Воспитание — это не всегда катание без тормозов. Придётся сегодня вместо тихого вечера с книжкой и в обнимку выяснять, как будем жить дальше.
Ну в целом это всё как у всех. Потому что все ругаются. А те, кто не ругаются, сейчас придут и поставят мне диагноз. Но я привычная, я на психфаке учусь, мы там диагнозами материться умеем даже.
Интересно мне сегодня другое. Фразы сына. Его мышление в ссоре. В стрессовой ситуации. Где вроде как он — маленький и несчастный (ну вы же сейчас так это себе представляете? Я бы так представляла, на вашем месте!), а я, значит, взрослый злостный монстр, который давит и ломает неокрепшую психику.
Так вот. Выруливает плавно наш разговор на то, что с дедушкой завтра будет поспокойнее, чем со мной, мамой, раз я такая «ругачая». Здесь бы, конечно, какой-нибудь приём из педагогики сейчас ввернуть. Я ж читала. Я ж должна.
Но язык бежит впереди головы. Такой длинный женский язык впереди такой обиженной женской головы.
— Ну ты и жить тогда к дедушке перебирайся!
Сама сказала, сама себя по головке погладила: молодец, прям на уровне детского сада с сыном и пообщалась! С Сашкой тогда и дружи, раз лопатку сегодня ему отдал, а не мне.
Но Матвей замолкает и думает. Шестеренки крутятся со скрипом, аж здесь слышно.
— Ну уж нет, — твёрдо выдаёт сын, — это мой родной дом.
И знаете, это так было сказано, спокойно, уверенно. Правильно так. И по-мужски. Типа: истерики истериками, но заговариваться-то не надо.
Потом мы снова спорим. Без конца и края. И вдруг сын меня обрывает:
— Мам, я тебя так люблю!
Прямо посреди ссоры. Прямо перебив мою мысль. Так просто. И так от души.
Мы, конечно, же сразу же миримся. Я ему в другой раз буду объяснять то, что хотела объяснить сегодня.
Сегодня это он мне объясняет. Что я всё-таки многому его уже научила.
Например, находить выход из конфликта.
Не забывать, что любишь, даже когда вот прямо здесь и прямо сейчас не то чтобы очень.
И говорить об этом.
Очень правильно.
Очень по-взрослому.
И очень по-мужски.