Ирина пропала. Из пустой, закрытой квартиры в центре города почти два года назад.
Мы тогда снимали квартиру у друзей, в которой жилая была только одна комната, ванная и кухня. Я копошилась в буке по работе, ребенок занимался своими делами. Ира только-только начала ходить, и теперь изучала доступное ей пространство с новой высоты, то и дело плюхаясь на попу. Я только и слышала: шлеп-шлеп-шлеп. Краем уха и глаза присматривая за дитем, я пошла в одну из закрытых комнат, за книгами, что хранились в коробке. Пока нашла нужную, пока вскрыла, пока достала книги… Когда вернулась к рабочему месту, ребенка не было.
В один момент я покрылась холодным потом, затряслась и согнулась пополам от резкой колики в животе. Опытные мамы, конечно, тут поржут надо мной, великовозрастной дурой с первенцем. Но мне было нифига не смешно. С моим гиперконтролем и постоянной трясучкой за малейший пук вне плана, за то, что пошла позже всех, в год и три, за то, что не разговаривает. И поэтому я плохая мать. А теперь еще и ребенка потеряла. Это как??? Я вообще нормальная мать или убожество какое-то? Что происходит? Я даже на это не способна – сидеть дома и присматривать за дитем, чтобы никуда не залезло. По ходу инопланетяне выкрали дочь, чтобы она отдохнула от моей опеки. Но на самом деле мне было вообще не смешно. Ребенка не было.
Под диваном не спрячешься. В ванну дверь приоткрыта только для кошек. Скатертей до пола нет, стол один, и он на кухне. Шторы длинные, до пола, но Иры не было и за ними. Нежилые комнаты закрыты, мало того, из одной я только что пришла. Понимая, что схожу с ума, я еще раз обыскала всю квартиру. Позвала. Еще раз позвала, понимая, что сейчас сорвусь в истерику. А потом села на пол и заревела от страха. У меня пропал ребенок. Его нет. Нигде. А еще пропал Левчик, наш рыжий кот. Остальные дрыхли и в ус не дули. Пожалуй, кошки и сохранили мне остатки здравого смысла.
- Мамааа… - сказали откуда-то со стороны космоса, а на самом деле – из кухни, когда я, оглохвшая, ослепшая и почти мертвая, легла на пол и уставилась в зеленую кухонную штору. Ира стояла под подоконником, возле тумбы с посудой. За шторой. За которой я уже смотрела. Но смотрела глазами, полными страха, и увидела только передний край. Ребенок стоял дальше, в самом углу, и рисовал на обоях. Ему было хорошо. Рядом сидел Левчик и время от времени трогал лапой то, что нарисовала Ира. За 20 минут я постарела на жизнь, а мое сердце больше никогда не вернется на прежнее место. Яже-мать.