— У нас первый зубик!
— Мы покакали!
— Мы не любим творожок!
— У нас болит животик!
Согласитесь, это «мы», в котором мама объединилась с ребенком сразу, как только малыш появился на свет, звучит даже трогательно и очень настойчиво выдает себя за заботу и эмпатию. Почему же тогда именно «мы-матерей» упрекают: «не обрезала пуповину» и «не отпустила вовремя»? И почему ребенок, которого воспитывала «мы-мама», вырастает в такого несамостоятельного и зависимого от чьих угодно желаний и потребностей, но только не от своих?
— В детстве я часто слышала от мамы: (в парикмахерской) «Нам хорошо с челкой», хотя у мамы челки никогда не было, (у врача) «Нам бы освобождение от физкультуры», (в транспорте) «Уступите нам у окошка, нас укачивает» — укачивало, конечно, меня, и то крайне редко. А когда я собиралась замуж, и мама приглашала тетю на мою свадьбу, первое, что она сказала в трубку: «Представляешь, у нас — жених!».
С одной стороны, наблюдать за «мы-мамой» даже весело, особенно если ей на пути встречается адекватный собеседник.
— Мы научились, наконец, выговаривать «эр», — хвастается мама логопеду и просит сына продемонстрировать умение.
— Надо же, — удивляется логопед. — Вы правда только в свои тридцать научились выговаривать эту сложную букву? Поздравляю, очень уникальный случай в моей практике…
Или вот:
— Нам полкило докторской и пять сарделек! — мама стоит у прилавка. Перед ней коляска, в которой спит полугодовалый ребенок.
— Вы уверены? — с улыбкой уточняет продавец. — У вас же и зубов почти нет наверное. И вредно все это в вашем-то возрасте.
С другой стороны, на это «мы» так легко подсесть, что его перестаешь замечать и контролировать. А следом за собой оно ведет опасных союзников, которые в воспитании и развитии ребенка — настоящие враги. Этих союзников «мы-мам» вы точно хорошо знаете: «Я сделаю за тебя», «Послушай моего совета», «Я знаю лучше». Стоит маме вовремя не отказаться от «у нас не получается» или от «нам не нравится», как союзники «мы-мам» начинают устраивать настоящие пляски вокруг ребенка, который беспомощно и послушно стоит в центре хоровода, хотя уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно делать уроки, застелить свою постель или решить, в какой вуз поступать. Но помните, он — «мы». И никакое «я» ему не положено. Как не положены собственные мнения, решения, ошибки, опыт, вкусы и желания. Он лишен элементарных своих собственных «хочу» - «не хочу», «нравится» - «не нравится», «хороший» - «плохой». «Мы с мамой» захватило даже его эмоциональные границы.
— Мама, а я люблю такой пирог? — услышала я недавно в кафе.
Мальчик лет девяти обращался к маме, не смея попробовать угощение до того, как она ответит.
— Любишь, солнышко, – успокоила сына мама. — Это нам с орешками не нравится, а яблочный – вкусный.
Я уходила из кафе, когда мальчик уже почти доел свой кусок пирога. Без эмоций. Молча. Не проявив ни малейшего интереса к тому, что ел. Мама сидела рядом и тоже молча ела. А потом позвала официанта: «Нам показалось, сегодня ваш пирог немного суховат», — сказала она. А рядом с ней стояло выпрямившись в полный рост и гордое собой «мы с мамой» и ликовало. Союзники «мы с мамой» тоже собирались вокруг, чтобы отметить очередную победу. И, как оказалось, очень спешили. Потому что праздник намечался еще один праздник. Ведь на другом конце города, куда я через час привезла сына на тренировку, очередная «мы-мама» выговаривала тренеру:
— Вряд ли мы поедем на сборы этим летом. У нас планы после школы идти в юридический. А мы тут тратим время на футбол. А ведь где гарантия, что из нас получится Дэвид Бэкхем, правда? — мама улыбнулась.
— Из вас точно не получится, тут я даже спорить не буду, — ответил тренер. — Но за Сережу я бы так не говорил. У него точно талант.
— Ну что вы, какой талант? — удивилась мама. — У нас талант в музыке. Нас в музыкалке хвалят, — сказала она и не пожелала продолжать разговор.