На свете есть две беды. Первая: вопросы взрослых, которые они любят задавать детям. Вторая: желание, чтобы дети непременно на них отвечали. Причем, ответы должны быть подробными, веселить взрослых и поражать их своей глубиной. При этом взрослым разрешено повторять одни и те же вопросы, слушать ответы вполуха, перебивать.
Любимый вопрос взрослых: «Ну, как дела?».
«К чему это «ну», — не понимает семилетняя Варя. — Они что, делают вид, что думают над вопросом? Рассуждают — рассуждают и вдруг, неожиданно, ни с того ни с сего, решают спросить про дела??? Странные какие-то эти взрослые!».
Вопросы взрослых надоедают Варе. Обычно гости приходят сразу большой компанией. За вечер нужно отвечать на вопрос «Ну, как дела?» не меньше десяти раз! И то, обязательно попадется какой-нибудь забывчивый гость, который «Ну, как дела?» спросит два, а то и три раза!
Еще хуже обстоят дела, если в семье несколько детей.
Вежливые взрослые понимают, что спросив про дела у Вари, они просто не могут не задать тот же вопрос ее брату Феде. Замечательно, если в момент вопроса Варя и Федя стоят рядом, с уже открытыми ртами, откуда вот-вот вырвется дружное «Хорошо!». Но если одинокая Варя встречает дядю Петю в коридоре, радует его своим «Хорошо!» и убегает на кухню доедать торт, то спустя несколько бокалов вина, пяти бутербродов с колбасой и порции салата, дядя Петя, снова увидев Варю, уже не будет уверен: у нее ли дела хорошо, или это Федя так ответил. И на всякий случай спросит Варю: «Ну, как дела?». Насупится и будет ждать ответа.
«Бедный Кузя! Еще чуть-чуть подрастет, и ему тоже начнут вопросы задавать!» — Варя сочувствовала годовалому братику. Пока же Кузьма счастливо избегал участи быть опрошенным. Чтобы малыш не перевозбуждался, а рос спокойным и уравновешенным, мамины родители перед приходом гостей «брали Кузю на себя». Это означает, что они на себе носили его по дому, дедушка на себе держал мальчика, пока бабушка кормила его пюрешкой, на себе он выносил внука на улицу, и с дедушки Кузьма наблюдал «ой, какая птичка!», «где кошечка» и как «вон ав-ав побежала».
«Почему никто не думает, что я тоже могу перевозбудиться из-за гостей?» — Варя раздумывала, как незаметнее зайти к гостям в гостиную за добавкой торта.
И придумала. Она вползает на четвереньках. В очередной раз внутренний голос подсказывал Варе: чем ближе она будет находиться к полу, тем труднее будет ее заметить. И каждый раз внутренний голос подсказывал неправильно. Потому что в тот самый момент, когда ползущая Варя с блюдцем в зубах находится у цели, она случайно задевает рукой ногу какого-то взрослого, и тот, сделав смешное удивленное лицо,наклоняется и радостно восклицает: «А кто это тут у нас приполз?!». Кстати, это единственный вопрос, не требующий ответа, но Варя знает: остальные вопросы тут же посыпятся один за другим. И она покорно встает и ждет.
Конечно, сперва пойдут вопросы более-менее умные: «А кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», «А читать умеешь?», «А считать?», «А как зовут твою воспитательницу в садике?». Но потом взрослые как будто глупеют на глазах, о чем сразу становится ясно из вопросов: «А кого ты больше любишь, маму или папу?», «Какая у тебя фамилия?» (поразительно, эти люди пришли в гости, съели бутерброды с икрой, овощной салат, селедку под шубой и маринованные огурцы, и лишь сейчас заинтересовались фамилией гостеприимных хозяев!) и коронный вопрос, обычно заключительный: «Вот, есть у тебя два братика. А сестричку не хочешь?» (можно подумать, Варя это решает!).
К счастью, после последнего вопроса ситуацию спасает мама: она тут же вручает Варе поднос с тортом и отправляет на кухню пить чай и смотреть мультики.
Все дети мира знают, что когда торт на тарелке заканчивается, хочется винограда. И еще яблок, груш, бананов и киви. И вся эта вкуснотень, как на зло, стоит на блюде в центре стола в гостиной. И окружена она не только салатами, бутылками, колбасной нарезкой, овощами и солениями, но и... гостями. Гости хохочут, что-то увлеченно рассказывают, кричат, визжат, поют, пьют, жуют, причмокивают, кашляют, чихают, зевают, подмигивают, и все равно никогда не упускают возможность задать вопросы детям.
Идти в гостиную за фруктами обычно выпадает Феде. Варя сочувствует: «Задача не из легких!». «Трудная, но выполнимая!», — не унывает брат и нисколько не переживает. Он давно понял: чем подробнее или глупее отвечать на вопросы взрослых, тем быстрее общение им надоедает.
— О, а кто это к нам пришел? – тетя Настя первая замечает Федю.
— Это я — тетя Клава! – невозмутимо объявляет Федя, кривляется и кланяется.
— А куда делся Михайло Потапович? — слышит Федя дополнительный вопрос — от дяди Гриши, который никогда не пьет ничего, кроме морса, и обожает сырокопченую колбасу, которую непременно приносит с собой. Непонятно, в колбасе ли дело, но у дяди Гриши отличная память. И он помнит, как на этот же вопрос Федя отвечал в прошлый раз.
— Какой Михайло Потапович? – удивляются дяди Гришины соседи по столу. – Не путай ребенка, Григорий! А лучше спроси у Феди, кем он будет, когда вырастет.
— Я буду тетей Светой, — хихикнув, отвечает Федя.
— О, ты будешь как Светлана Павловна? — все смотрят на тетю Свету, которая тут же перестает жевать и уточняет:
— Значит, ты будешь преподавать студентам литературу? Это хорошо. А читать ты умеешь уже?
— Нет, а зачем? Теперь все книги — электронные! Наш папа просит маму все время: «Давай сдадим книги в библиотеки. Хранить книги — это прошлый век! Избавимся от книг и сразу появится столько свободного места!».
— А что же мама на это отвечает? — тетя Света заинтригована.
— А мама говорит, что ей стыдно, что дети это слышат! Потому что если дом пустой, без книг, то и люди в нем пустые, — Федя улыбается.
— А ты сам-то как считаешь? — не унимается тетя Света.
— Наш папа не пустой! — Федя уверен в своей правоте.
— Спасибо, сыночек, — папа гладит Федю по головке.
— Правда, папа, как ты можешь быть пустым, если в тебе — суп, компот и куриные крылышки? — отвечает Федя.
И все смеются, на радостях забывая про вопрос об имени воспитательницы.
А потом тетя Оля уточняет:
— Неужели, Федя, ты любишь папу больше, чем маму?
— Нет, я люблю их одинаково. К тому же, мама у нас тоже не пустая. По утрам она наполнена овсяной кашей, а после ужина – квашеной капустой.
— Ну, все, бери яблоки и иди на кухню, — мама прерывает эту интереснейшую беседу.
— А как же про сестру? Я еще про сестру не ответил! — Федя давно приготовил ответ на следующий вопрос.
— Иди-иди, Варя уже заждалась, — подгоняет мама.
— Сейчас, пожалуйста, я недолго… — и Федя продолжает. — Про фамилию я не буду, уверен, ответ вы все и так знаете. А про сестру отвечу! Значит так, нам непременно нужна сестра! Очень-очень. Потому что вчера мячик залетел на шкаф. Я подставил санки и встал на них. Варя взяла на руки Кузю, и я их двоих поднял. Ну и тяжело же мне было! Но я не упал, не переживай, мама… Обидно только, что Кузя все равно не дотянулся до мячика. А вот если бы у нас была сестричка, маленькая и легкая, Кузя бы ее поднял, и она бы точно мячик достала.
— А папа чем тебя не устраивает в качестве помощника? — спросила мама, которую очень встревожила эта историю про пирамиду из детей.
— А, точно! Если папа встанет на санки, то и без несуществующей сестры он легко достанет мяч. Тогда ладно, сестра нам не нужна! — объявляет Федя и обращается к папе:
— Пойдем, мяч там. На шкафу в детской!
— Только не сейчас! — протестует папа, и чихает несколько раз подряд: он переборщил с горчицей для холодца. — Прости, сын, но в данный момент я, как ты правильно заметил, слишком полный. Посмотри, сколько еды наша мама наготовила. И потом, – папа вдруг вспомнил, что он не поощряет детские шалости, — в доме нельзя играть в мяч! И брать на руки Варю я тебе запрещаю! А Кузю – тем более! И вставать на санки нельзя! И кто вообще додумался притащить грязные санки в комнату?
...Последнего вопроса Федя не ожидал. И ему ничего не оставалось, как схватить яблоки и убежать – к уже совсем пустой от голода сестре.