Нашей дочери пять. Возраст перевоплощений. Накануне Нового года она явилась из детской в пышном платье Белоснежки. И мы — я, муж и бабушка — тут же почувствовали себя гномами. Я была самым нарядным гномом — в шелковой блузке и с укладкой, которую накануне мне сделали в парикмахерской у дома. Бабушка, наш мудрый гном-помощник, встречала праздник в новом халате. А муж, которого я всё-таки уговорила сменить спортивный костюм на брюки и рубашку, сидел за столом гномом, который словно только что вернулся из офиса после трудного дня и, голодный, ждал волшебной отмашки, когда можно, наконец, запустить ложку в пёструю горку оливье.
Первого января дочь проснулась раньше всех. В платье Эльзы — прямо поверх пижамы с Винни-Пухами, — она запросила на завтрак шоколадные хлопья с молоком и незаметно перемешала их в тарелке волшебной палочкой. Подданные не были готовы к бодрому утру. Зевали, передвигались медленно, варили кофе и спорили, достаточно ли полезный завтрак их ждёт, если в тарелке будет селёдка под шубой, холодец и тушёная с яблоками утка.
К обеду, когда я доставала из посудомойки чистые тарелки, чтобы мы плавно перешли к ужину, дочь порхала по квартире бабочкой. Задела крыльями несколько ёлочных игрушек, отдохнула на диване перед мультиками, пустилась в пляс под песни, которые транслировали по каждому каналу. А мы, словно муравьи-работяги, восстанавливали разрушенное. Возвращали на диван подушки, возвращали на ёлку шары и гирлянду, включили пылесос и, конечно, аплодировали. Потому что бабочка утверждала, что она не просто хаотично перемещается по квартире, сбивая крыльями вазы и рамки с фотографиями, а... показывает новогодний концерт.
Концерт закончился к 23:00, чтобы утром, в 8:00 возобновиться с новой силой. Теперь перед нами выступала Русалка. Ходила по сцене-гостиной медленно. Спотыкались. Падала. Поправляла пластиковую корону. Хвасталась за сердцу, узнав, что на ужин бабушка жарит рыбу...
Кажется, шкаф для одежды в комнате дочери — обычная мебель из ИКЕИ. Но мы знаем, что он — волшебный. Не так-то просто найти на его полках лосины, джинсы, футболки и свитера. Стоит открыть дверцу, и на тебя вываливаются всей своей пышностью и многослойностью юбки. Блёстки ослепляют настолько, что ты забываешь, где находишься. Сказка тут же обрушивается на тебя: бархатными перчатками, шляпами, бантами, рюшами, сумочками самых прючудливых форм, носочков с самыми разными принтами, кружевными топами и расшитыми пойетками кофточками.
— Нам не нужен календарь, — как-то заметил мой муж. — Дочь всегда сообщит нам о наступившем дне. Она никогда не выходит из комнаты в одном и том же.
После бабочки в нашу спальню нагрянула Золушка. На ногах у Золушки были мои свадебные туфли. Она могла раз двадцать переломать ноги, но каждый раз, не теряя достоинство, поднималась с паркета и делала кокетливые " па".
На следующий день нас разбудила Снежная королева. После нее была Эльза — с толстой несгибаемой косой, которая пахла клеем ПВА. Даже в образе Барби дочь тоже к нам явилась. Всего-то — натянув пачку поверх гимнастического купальника и щедро накрасив глаза голубым фломастером. А как ещё вы себе представляете Барби?
— Он вообще не смывается, — я тру губкой лицо своей маленькой Барби, а она рыдает, что мыло щиплет глазки.
— Терпи, — прошу, — послезавтра в садик. Надо возвращаться к обычной жизни.
— Ну вот, — вздыхает дочь.
— Пожалуйста, больше никаких фломастеров на лице, — прошу, целую ее, засыпающую, и, перед тем, как выйти из комнаты, заглядываю в шкаф: что из нарядов осталось? К чему готовиться? Понимаю, что будет какой-то сюрприз...
— Ты не заболела? — утром мы обнаружили дочь на кухне за книжкой. В спортивном костюме. Даже без короны. И бусы не надела.
— Нет, — спокойно ответила дочь.
— Неужели крылья сломались? — заволновалась бабушка.
— Нет, — дочь показала, что крылья целы.
— А кто же ты тогда? — уточнил муж.
— Как это кто? — дочь сделала большие глаза. — Неужели не узнаете? Я — обычный, скучный человек.