С нашей горы прекрасно видно осень.Вот небо залила кипящая синим соком туча. Где-то далеко, над морем, ее проткнули стеклярусные спицы солнечных лучей, освободившие из шторма небесную равнину с широким золотым отливом, хорошо пропаханную ветром.
Агиос-Стефанос готовится к зиме. По району колесит фургон с надписью «Химчистка «Парфенон»», он развозит по домам ковры, которые греки сдавали на хранение, как зимнюю резину. Госпожа Васо, взобравшись на лестницу, под моросящим дождем намыливает губкой жалюзи.
— Эй, Васо, – окликнул ее Христофор, проходя мимо. — Ты чего это затеяла мыть окна в... гм... непогоду.— Потому что я ожидаю еще большей непогоды! – ответила Васо, продолжая величественно двигать губкой.
Глаза быстрее всего изнашиваются: уже в сорок пять хуже видят, хуже удерживают слезы. Но, говорят, многим людям удается дожить до глубокой старости, сохранив душевное здоровье и телесную крепость. А некоторые вообще достигают бессмертия, ходят и такие слухи.
Госпожа Ариадна перебирает лимоны наливными, медленными, как у новорожденного ребенка, пальчиками. «Все зрелые», — растерянно шепчет она. Зеленщик Нектарий внимательно наблюдает за терпящей искушение женщиной.
— А ну-ка, выжми, — просит его Ариадна. — Хочу посмотреть, сочный ли он.
Нектарий зажимает в ладони лимон:
— Готова?
Ариадна зажмуривает глаза, спасая их от летящего во все стороны обжигающего сока.
— А у тебя-то сила есть? Лимоны давить? — спрашивает Нектарий у Ариадны, загружая лимоны в ее сумку.
— Еще бы! — смеется Ариадна. — С 1976 года эту штангу поднимаю!
— Возьми кабачки, они очень сладкие. Или вот каштаны, их можно запечь в микроволновке…
— У меня нет микроволновки! — восклицает Ариадна с таким возмущением, как будто ее заподозревали в ереси. — У меня есть камин!
Прокопий не приехал, или, как выразился Манолис «сегодня нас не предпочел».
Хозяин жаровни Парис выложил на решетку колбаски и каштаны. Пожаловался постоянному клиенту Афанасию, который, несмотря на запреты, присел на складном стульчике выпить свое пиво:
— Все бы ничего, да вот маска…
— А что тебе маска, Парис?
— Мешает говорить и целоваться!
Газированный запах мандаринов расхохатывает ноздри. Манолис вопит на всю агору, громко, со страстью и убедительностью эсхиловской хоэфоры:
— Помидоры — мед! Если, конечно, их съесть!
Наполнил мешок помидорами, добавил в подарок два крупных согурца, отдал покупателю.
— Этот господин, — объяснил подошедшему Нектарию, — любит меня уже два года!
… Ариадна двигалась по рынку под ручку с госпожой Ирини. Подруги делали моцион и степенно рассуждали:
— Пожилой человек должен быть осторожен во всем, особенно в еде. Ведь в нем уже так мало материи. Дамы сделали остановку у Манолиса.
— Хорошие помидоры? — подозрительно уточнила Ариадна.
— Самые лучшие! — Манолис перегнулся через прилавок, — их могут есть даже младенцы!
… У рыбной лавки Мины был настоящий ажиотаж. Осы жадно кусали рыбьи бока, Мина их свирепо отгоняла. Очередь торопилась, волновалась, жаловалась на медленное обслуживание; осы злились, люди тоже, стресс рос, в конце концов Мина оказалась вне себя.
— Да что с вами случилось! — в сердцах крикнула она. — Когда вам в магазине колбасу нарезают — вы все тихие, как Богородица! А тут на рыбу расшумелись! На божью тварь!
…Пока покупала анчоуса на два евро, заметила на прилавке хвостики «морского черта» за 17 евро килограмм. Интересно!
— Как их готовят? — полюбопытствовала у Мины, но так, издалека, туманно, поскольку цена высоковата.
— На сковороде, Катерина! Деликатес! Бери, не пожалеешь, пальчики оближешь!
Я подумала, что ни разу в жизни не ела «морского чёрта».
— Если вам не трудно, можно штучек пять, на пробу?
— Разумеется!
Потянулась за кошельком, оглянулась, смотрю: Мина сгребает со льда все оставшиеся хвосты. Я прикинула, испугалась — у меня под конец рынка и денег на эти хвосты чертовы не хватит, нет, не люблю такие ситуации.
— Извините, госпожа Мина, но я не могу их всех купить!
— Я знаю, дорогая! — невозмутимо возразила Мина и засунула кулёк мне в сумку. — Поэтому я их тебе дарю!
— Но… почему?!
— Потому что я тебя люблю!
"Не время медлить, все сомненья прочь", — учил один поэт. Торговка Мина, кстати, согласилась с Данте: «Да, деньги — это важно, милая, но мир движется не ими».
Пока живет любовь, поднимем паруса, все сделаем, все скажем, и ветер будет нам попутным, гавань близкой. Нет, правда, все получится, пока живет любовь.