Психотерапевт и мама четверых детей Светлана Панина написала чудесный текст о материнстве, об усталости, об отношениях и о том, что такое "нормально". Мы привыкаем к своей жизни и перестаем замечать ее отдельные детали. Воспринимаем и хорошее, и плохое, как привычную часть пейзажа. Рыба не видит океана, потому что она в нем живет, - говорит Светлана. Так и мы порой не видим, что живем в сказке, пока не посмотрим на нее извне, взглядом отдохнувшего человека.
Вроде, улетала в отпуск я из "нормальной ситуации". Ну, устала — работа, дети, дом, кто ж не устанет? Ну, работа ответственная, детей много, большие и маленькие — они съедают подчистую все родительское время, ресурсы и мозг, включая костный. Так дети у всех такие. Дом, который стараниями двух малолетних особей мужского пола превращается в руины за считанные секунды, а во что-то пригодное хотя бы для ночного сна часами упорного, но бессмысленного труда... А что, бывает по-другому? Энтропия, бессердечная ты с..ка.
Но вот волшебный портал, который доставил неделю назад в сказку, противным голосом диктора аэропорта объявил: "Ваше время истекло". И выплюнул обратно в реальность разомлевших пассажиров самолета и их помятые чемоданы. И реальность, которая семь дней назад выглядела, как "нормальная ситуация", резко превратилась в "весь этот гребучий дебракадерец".
Чемоданы вываливались из тоннеля на транспортную ленту, раскрашенную, как рулетка казино. Дочь поставила на то, что наш багаж выпадет на красное поле. Я —на черное. Оба чемодана приехали ровненько посередине красного и черного прямоугольников. Это в очередной раз подтвердило максиму, что спорить со взрослой дочерью бессмысленно даже на деньги. Мы всегда обе правы.
Дома в полночь нас ждали спящие дети, сонный отец семейства и полведра окрошки. С настоящими огурцами. На квасе. Такой окрошки в сказке не делают. Вообще, в сказках с окрошкой туговато. Только с колобками хорошо. Колобками довольно бодро становятся даже те персонажи, которые попали в сказку еще тонкими блинчиками. Без начинки.
Даже если сказка была со счастливым концом (они жили долго и счастливо и обожрались окрошкой в один день), в конце всегда бывает немного грустно, ведь сказка в принципе закончилась. Поэтому весь следующий день после прилета я посвятила безудержному оплакиванию своего возвращения. Вот прямо доела до конца окрошку и начала.
Автор окрошки переживал. Потому что буквально парой магических заклинаний я превратила его еще и в автора руин родного дома, напомнив ему, что автором детей, которые дом превращают в руины, является именно он. О своей роли в сотворении сих варваров я тактично умолчала. Но заканчивается не только сказка или окрошка. Слезы, если позволить им свободно падать с кончика носа в чай, тоже не бесконечны. Особенно, если автор авторов руин родного дома достает из духовки ароматное филе греческого сибаса, посыпанного пряными травами средиземноморья. Это вообще очень тонкий ход — осушать соленую от слез женщину не шубой, а рыбой. Собственноручно пойманной в супермаркете, разделанной и приготовленной.
И вот что понимаешь, благодарно всхлипывая над тарелкой. Сказки — они как матрешки. Всегда находятся одна в другой и соприкасаются донышками. И маленькая сказка начинается и заканчивается внутри большой. Просто эту внешнюю сказку не так заметно. Рыба не видит океана, потому что она в нем живет.