Юлия Куфман сделала перевод статьи о законе "О тихой гавани", принятом в Небраске в 2008 году. Идеей закона было защитить новорожденных от родителей, которые оказались не готовы к своей роли. Дать возможность отказаться от детей, не подвергаясь преследованиям по закону. Но результат стал неожиданностью для властей. Оказалось, что не только родители младенцев чувствуют себя не в силах справиться со своими обязанностями. И что тех, кто готов отказаться от ребенка при условии отсутствия наказания, куда больше, чем думали. Этот текст - не о плохих родителях, не об ужасных американцах, не о безответственности. Он о проблемах нашего общества. О том, почему люди становятся родителями, не будучи к этому готовы. О том, как это исправить? О давлении на женщин, о стереотипах, о том, что осуждением делу не поможешь.
Закон о "тихой гавани", позволяющий оставлять детей без угрозы преследования по закону, был принят в Небраске в 2008 году. Почему его отменили?
В 2008 году в Небраске был декриминализован отказ от детей. Этот шаг был сделан в рамках закона про «тихую гавань», разработанного, чтобы разобраться с участившимися случаями детоубийств в штате. Как и в случае других законов о «тихой гавани», родители, которые чувствовали себя неготовыми к заботе о детях, могли их оставить в предназначенном для этого месте, не боясь ареста и судебного преследования. Но законодательные органы допустили большую ошибку: они не ввели ограничения по возрасту для отказа от детей.
Спустя всего неделю после принятия закона родители стали отказываться от своих детей. Но вот проблема: среди них не было младенцев. Через пару месяцев 36 детей были оставлены в государственных больницах и полицейских участках. 22 из них были старше 13 лет. Бабушка возрастом 51 год оставила 12-летнего мальчика. Один отец бросил всю свою семью — девятерых детей возрастом от одного года до 17 лет. Другие приехали из соседних штатов, чтобы оставить в Небраске своих детей, как только узнали, что могут отказаться от них без последствий.
Правительство штата Небраска, понимая, что совершена огромная ошибка, провело специальное заседание, чтобы переписать закон и добавить возрастные ограничения. Губернатор Дейв Хайнман (Dave Heinman) сказал, что изменения «позволят сосредоточиться на изначальной цели этих законов — спасении новорожденных детей и освобождение родителей от судебного преследования за отказ от ребенка. Эти изменения также должны предотвратить случаи, когда родители привозят своих детей из других штатов, чтобы избежать наказания»
21 ноября 2008 года, в последний день, когда закон «тихой гавани» распространялся на детей всех возрастов, мать из округа Йоло, Калифорния, проехала более 1200 миль (1931 км), чтобы попасть в госпиталь округа Кимболл в Небраске и оставить там своего 14-летнего сына.
То, что произошло в Небраске, заставляет задаться вопросом: сколько из нас бросили бы своих детей, если бы это не повлекло за собой никаких последствий? В конце концов, отказ от детей — это не ново и, конечно, не редкость в Соединенных Штатах. Более 400 000 детей сейчас ожидают переезда в приемные семьи, а тысячи родителей отказываются от своих детей каждый год. Одна женщина даже отправила своего приемного ребенка в его родную страну, прикрепив к его груди, как список покупок, письмо с извинениями. Из-за трудностей или по другим причинам многие американки и американцы отказываются быть родителями.
В феврале 2009 года женщина, представившаяся как Энн (Ann) зашла на сайт «Секретные признания» и написала три предложения: «Я подавлена. Я ненавижу быть матерью. Еще я ненавижу быть матерью-домохозяйкой!»
Спустя три года поток комментариев к этому сообщению не иссяк, там тысячи ответов — а обычно на этом сайте около 10 комментариев под каждым «признанием». Наша анонимная Энн, очевидно, задела больную тему.
Одна женщина, которая забеременела в 42, написала: «Я тоже ненавижу материнство. "Один мой день ничем не отличается от другого. И только подумать — я не освобожусь, пока мне не будет примерно 60, и тогда моя жизнь будет окончена». Еще одна женщина сказала: «Я чувствую себя загнанной в угол, я полна тревоги и подавлена. Я люблю свою дочь и хорошо о ней забочусь, но это не тот путь, который бы я выбрала, появись у меня второй шанс». Джинна (Gianna) написала: «Я люблю своего сына, но ненавижу быть матерью. Это неблагодарная, монотонная, изматывающая, раздражающая и угнетающая работа. Материнство похоже на тюремное заключение. Я не могу дождаться момента, когда моему сыну исполнится 18 и он, надеюсь, уедет в колледж куда-то далеко, а я буду освобождена». Одна мать, живущая в Вашингтоне, даже сказала, что, хотя она была противницей абортов до рождения сына, сейчас бы «побежала делать аборт», если бы снова забеременела.
Ответы — в основном от женщин, у которых, по их словам, нет финансовых проблем — объясняют нам кое-что менее очевидное, чем хорошо известные причины родительских несчастий, такие как бедность или недостаток поддержки. Эти женщины просто не чувствовали, что материнство — это то счастье, которое им обещали, и, получив второй шанс, они бы не сделали такой выбор снова.
Некоторые ссылались на скуку домашнего материнства. Многие жаловались на партнеров, которые не разделили в должной степени обязанности по уходу за ребенком. «Как и большинство мужчин, мой муж делает не очень много — если вообще что-то делает — для ребенка. Я должна все делать и планировать сама», — написала одна из матерей. Некоторые забеременели случайно и решили рожать из-за давления своих мужей или парней, или же просто чувствовали, что они должны это сделать, хотя никогда не хотели ребенка.
Подавленность происходила из чувства потери себя и ужасающего осознания того, что твоя жизнь сводится к потребностям твоего ребенка. DS написала: «Я чувствую, что потеряла абсолютно все, что когда-то было мной. Я и представить не могла, что ребенок и перемещение моих потребностей на второй план заставят меня чувствовать себя настолько плохо». От каждой женщины ожидают, что она станет матерью, и жизнь с убежденностью в своем «долге» пожирает изнутри. Все то, из чего состоит наша личность и что делает нас уникальными, больше ничего не значит. Единственное, что нас определяет — роль матери. Не многое изменилось.
«Загадка женственности позволяет женщинам — и даже призывает их — игнорировать вопрос об их идентичности, — пишет Бетти Фридан (Betty Friedan). — Согласно концепции женственности, на вопрос “Кто я?” можно ответить “Жена Тома… Мать Мэри”. Это было правдой в моем поколении и это правда для девочек, растущих сейчас — что у американской женщины больше нет образа себя, который бы позволил ей решить, кто она или кем может или хочет быть».
В книге «Загадка женственности» Фридан утверждала, что образ женщины в основном cостоит из домашних обязанностей — «посудомоечные машины, смеси для пирожных… чистящие средства», — и распространяется через рекламу и журналы. Сегодня в распоряжении американских женщин есть и другие ролевые модели, кроме домохозяек. Мы видим, что нас изображают на телевидении, в рекламе, фильмах, журналах как политиков, владелиц бизнеса, интеллигенток, солдаток и многих других. И именно это делает модель всеобщего материнства такой коварной. Мы видим такую разнообразную репрезентацию женщин и думаем, что угнетающие стандарты, о которых писала Фридан, давно исчезли, хотя на самом деле они просто сместились. Потому что не имеет значения, как много ролевых моделей для женщин представлены в медиа, — они все еще ограничены. В основном, это все еще образы женщин среднего класса, и они все еще делят женщин на матерей и тех, кто матерью не является.
Американская культура не может принять реальность женщин, которые не хотят быть матерями. Это идет вразрез с тем, как нас учили думать, будто все женщины отчаянно хотят детей. Если верить медиа и поп-культуре, женщины — даже девочки-подростки — безумно хотят завести ребенка. Это — самая важная мечта нашей жизни.
Правда в том, что большую часть своей жизни женщины проводят, пытаясь избежать беременности. Согласно исследованиям Института Гуттмахера (Guttmacher Institute), к возрасту около 45 лет женщина с двумя детьми потратит всего пять лет на попытки забеременеть, саму беременность и период после родов. Но чтобы избежать беременности до или после тех двух родов, она вынуждена будет воздерживаться от секса или использовать контрацепцию в течение примерно 25 лет. Почти все американские женщины (99%) в возрасте от 15 до 44 лет, у которых был сексуальный опыт, использовали одну из форм контрацепции. Второй по популярности способ избежать беременности после гормональных таблеток — стерилизация. И сейчас женщины все чаще и чаще обращаются к долгосрочным методам контрацепции. К примеру, с 2005 года число использований внутриматочной спирали выросло на 161%. Какую же длительную часть жизни и сколько усилий женщины тратят, чтобы не стать матерями!
Эта статистика может просто означать, что женщины стараются обрести больший контроль над тем, когда и как они становятся матерями. В основном это правда. Но это не соответствует более шокирующей реальности: половина беременностей в США — незапланированные. Если не учитывать аборты и выкидыши, оказывается, что треть младенцев, рожденных в США, были незапланированными. Неудивительно, что намерение иметь детей является определяющим фактором чувств родителей к своим детям — и последствия иногда ужасают.
Дженнифер Барбер (Jennifer Barber), исследовательница из Университета Мичигана, опросила более 3000 матерей и их примерно 6000 детей из разных социальных слоев. Барбер и ее коллеги спрашивали у недавно родивших женщин: «Прямо перед тем, как вы забеременели, хотели ли вы завести детей именно в это время?» Тех, кто ответили «да», относили к «запланированным». У тех же, кто ответили «нет», спрашивали: «В ваших планах было завести ребенка в другое время, или вы не хотели этого никогда?» В зависимости от этих ответов их относили к категориям «несвоевременные» и «нежеланные». Согласно ответам, более 60% детей были запланированы, почти 30% — незапланированными («несвоевременными»), а 10% были однозначно «нежеланными».
Результаты исследования Барбер показали, что дети, которые не относились к категории «запланированные» — и несвоевременные, и нежеланные — получали от родителей меньше, чем запланированные дети. В основном незапланированные дети не получали такой эмоциональной поддержки, их родители уделяли меньше внимания их развитию (так говорят и исследователи, и сами матери). Исследование Барбер учитывало такие факторы, как количество детских книг в доме и то, как часто родители читают своим детям или учат их различным навыкам, как счет или алфавит, для оценки «когнитивного» аспекта. Для оценки «эмоциональной» поддержки они разработали шкалу «тепла» и «отзывчивости» матерей, оценивали, сколько времени семья проводит вместе и сколько времени отец проводит с детьми. Почти все желанные дети получали от родителей больше, чем нежеланные. Незапланированные дети также были воспитаны строже и их чаще наказывали, чем их запланированных сестер и братьев.
Барбер обращает внимание на то, что причиной этого может быть родительский стресс и недостаток терпения, которые «откровенно направлены на нежеланного ребенка», и что несвоевременное или нежеланное рождение ребенка может сильно повышать уровень стресса и в отношениях родителей с другими их детьми. Она также указывает, что, кроме недостатка внимания, воспитание незапланированных детей связанно с проблемами со здоровьем у младенцев, детской смертностью, материнской депрессией и иногда жестоким обращением с детьми. Когда Тори Ханшен из Шелбивилля, Теннесси, отправила своего семилетнего приемного сына одного на самолете в его родную страну — Россию — объяснив только то, что она не хотела его воспитывать, она стала одной из самых поносимых женщин в Америке. Российские официальные лица были настолько возмущены, что приостановили все усыновления в США. Иногда мы ожидаем, что отцы будут избегать ответственности; но когда то же самое делают матери, это переворачивает все наши представления о женщинах и материнском инстинкте.
Антрополог Сара Блаффер Хрди в 2001 году выступала с лекцией, в которой также утверждала, что под выражением «быть женщиной» часто подразумевается воспитывать настолько много детей, насколько возможно. Так что, когда матери отказываются от детей, это кажется неестественным. Как говорит Хрди: «Никакие законы не могут гарантировать, что матери будут любить своих детей».
Вот почему программы по типу «тихой гавани» — с возрастным ограничением или без — никогда не смогут справиться с первопричиной проблемы. Мэри Ли Аллен, директор отдела детского благополучия и психического здоровья Фонда защиты детей, сказала: «Эти законы помогают женщинам избавиться от детей, но никак не оказывают поддержку женщинам и детям до того, как это случится».
Если политики и люди, которые беспокоятся о детях, хотят уменьшить количество брошенных детей, они должны заняться системными вопросами: бедностью, декретным отпуском, доступом к ресурсам и охраной здоровья. Нам нужно поощрять женщин требовать больше помощи от своих партнеров, если те у них есть. В каком-то смысле это самое простое решение, потому что тут мы знаем, что делать — эти проблемы существуют очень давно. Менее очевидное решение — готовить родителей эмоционально и демонстрировать им реалистичные картины родительства и материнства в частности. Также существует необходимость признать, что не каждая и не каждый должны становиться родителями: когда родительство — это данность, оно не в полной мере продумано, и слишком велика вероятность того, что став родителями, люди будут несчастны.
Возьмем, к примеру, Тринити — одну из матерей, которая оставила комментарий в «Секретных признаниях» о том, как ненавидит материнство. Она написала: «Моя беременность была запланирована, и в то время я считала это отличной идеей. Никто не говорит тебе о минусах до того, как ты забеременеешь — они убеждают тебя, что это прекрасная идея и тебе понравится. Я думаю, это секрет всех родителей: они несчастны и хотят, чтобы ты была такой тоже».
Честный разговор о родительстве позволит нам избежать скрытых депрессий у матерей. Если мы хотим, чтобы родительство было осознанным, продуманным и спланированным — и было благоприятным для детей, мы должны говорить об этом открыто.