Куда девается безусловная любовь, когда дети вырастают? Куда исчезают терпение и безграничная нежность?
Мы не ругаем младенцев, с пониманием относимся к двухлеткам, умиляемся пятилеткам. И вдруг, в какой-то момент начинается вот это все: "ты уже большая девочка", «в твоем возрасте пора понимать», «тебе ведь уже 8 лет, как не стыдно»? Все эти фразы льются, словно сами собой, оставляя ребенка в недоумении – где моя добрая и любящая мама?
— Мама, мне бы так хотелось снова стать малышкой, ты тогда меня любила и не ругала.
Сначала они произносят это с грустью, еще помня теплоту того времени, когда вы были одним целым. А дальше все с большей горечью, разочарованием. Ощетиниваются, закрываются, отдаляются...
Может, все дело в том, что мы злимся, чувствуя поражение?
Ведь когда ребенок рождается, мы уверены, что будем самыми лучшими мамами в мире. А ребенок — самым счастливым, залюбленным, правильно воспитанным — без давления, рамок, нервов.
А к 8 годам ребенка у каждой матери за спиной огромный груз того, что уже безнадежно испорчено. То, чего не исправить. За что мы чувствуем огромную вину. И никак нельзя стереть и начать все заново. Ребенок не тот, не такой. Слишком часто грустит — значит, я плохая мать? Огрызается — значит, я плохая мать? У него нет друзей, не умеет общаться — значит, я плохая мать?
Ошиблась, накосячила, все испортила. Чувство вины, хаотичные, отчаянные попытки вину загладить. Эти попытки редко бывают удачными. Каким-то образом все действия, совершенные из чувства вины, бывают нелепыми, глупыми. Впоследствии о них лишь сожалеешь.
Покупаешь слишком дорогой подарок, чтобы порадовать, а ребенок не в восторге. Выворачиваешься наизнанку, устаешь, чтобы организовать праздник, а ему не нравится. И в метаниях теряешь материнскую чувствительность, от тебя ускользает, что ребенку от тебя нужно совсем не это. Злишься, злишься. На нее, на себя. Что же ей нужно, черт побери?
Принятие. Не вседозволенность, не отсутствие границ, не попустительство, не попытка удовлетворить все капризы. А просто принятие.
Принятие изменений, когда малыш-совершенство становится человеком со всеми его слабостями. Начинает врать, лениться. Хочет смотреть дурацкие мультфильмы, а не шедевры мирового кино. Отказывается читать, но залипает на дурацкие видео в Ютьюбе.
"Гадости". Так называются эти видео у нас дома.
— Мама, можно мне посмотреть "гадости"?
В какой-то момент "гадости" попадают под строгий запрет. И вот однажды она показывает действительно классную поделку. Тебе нравится, ты удивляешься — где научилась?
— Помнишь, когда ты еще разрешала мне смотреть гадости? Вот я посмотрела видео...
Пока еще по привычке ей хочется рассказать. Поделиться открытиями. Посмотреть вместе любимый мультфильм. Её расстраивает отсутствие интереса с твоей стороны.
А ты ловишь себя на том, что действительно не подключаешься. Не погружаешься в общение, захватываешь лишь краешек. Нет времени, сил, интереса. Или теперь тебе правда больше нужно для себя — для своей работы, для своих чувств, для своего Я.
Ведь она выросла, а значит, может сама. Поиграть, посмотреть мультфильм, принять душ. Может сама. Должна сама. Должна.
А потом однажды спрашиваешь, как дела в школе, и получаешь ответ: "Хорошо". И все? И все.
Все хорошо. Но двери закрыты. А ключик потерялся где-то там между "Ты ведь уже большая девочка. Неужели не можешь сама?" и "Ну слушай, мне совсем не хочется смотреть этот мультфильм про фей". И злостью за то, что уже не рисует, как раньше. Что не читает по собственной воле. Что не, что не, что не...
И лишь в моменты полного расслабления, после тренировки, когда ты лежишь с абсолютно пустой головой, ее заполняет ощущение невероятной любви. Все хорошие моменты, все чувства, которые никуда не делись, лишь присыпаны толстым слоем рутины и проблем. Осознание того, насколько она другая и прекрасная. И что тебе в ней нравится все. Почему-то именно сейчас ты все это знаешь.
И понимаешь, что эта невидимая связь, которая казалась вечной, бесконечной, на самом деле очень хрупка.
Сейчас она чувствует, что стоит на отколовшейся льдине, которую уносит все дальше и дальше от меня. Во взрослую жизнь. Одну.
Когда-нибудь она станет взрослой. Осознает все метаморфозы, через которые вы прошли — вместе и по одиночке. Возможно, станет мамой. Поймет и простит.
Но пока надо попытаться сделать так, чтобы льдину не унесло слишком далеко. Чтобы процесс взросления не был слишком болезненным. Чтобы несмотря ни на что, она знала, что стоит протянуть руку и придет мама — добрая, понимающая, принимающая. Совсем как тогда, когда она была малышкой...