Автор: Анна Бондаренко
Фотография: Ольга Агеева
У каждого человека может что-нибудь заболеть. А уж в возрасте, который мой муж называет прискорбным, если у вас вот совсем уж ничего никогда не болит, значит, вы умерли.
Не знаю, как врачи определяют степень тяжести состояния пациента. У меня для определения таковой есть свой проверенный метод. Итак, каждый раз, как прискорбный возраст дает мне понять, что я еще жива, да так, что анальгин не помогает, я начинаю прикидывать, в кого бы мне реинкарнироваться — ну, в кого-нибудь, кого я при жизни не обижала. Шестиногие отпадают сразу, из прочих выбирать с каждым годом все сложнее, но помирать без реинкарнации как-то не по-игроцки: должна же я видеть перспективу. Однако, анальгин продолжает не помогать, и вопрос начинает звучать уже по-другому: как бы свести к минимуму связанные с реинкарнацией хлопоты для всех заинтересованных сторон.
И вот когда из глубин подсознания всплывает интерес к ценам на ритуальные услуги, я задаю себе вопрос: а, скажем, если тебе прямо сейчас, на блюдечке с голубой каемочкой, принесут билет на самолет до теплого берега с пальмами и маяками, с пиратскими фортами и фермами специй, с ушлыми тук-тукерами и горой ананасов, вываленных из грузовика на как попало расстеленный голубой тент, полетишь?
И честно отвечаю: полечу! И в разные другие места тоже полечу. И не одна, а по крайней мере с двумя заинтересованными сторонами, с мужем и внуком.
Не поверите, после этого анальгин начинает помогать, реинкарнация теряет привлекательность, а интерес к ценам на ритуальные услуги, поджав хвост и обиженно ворча, убирается назад в глубины подсознания.
Я, конечно, не образец особы прискорбного возраста, поскольку не влезаю в стандартные представления о таковом и веду себя не в соответствии, но метод свой рекомендую. Не благодарите.