Моя шестилетняя дочь написала крупными печатными буквами объявление на листе А4 сразу после того, как прорыдала три часа над потерей любимой игрушки. Утенка, плюшевого, с розовым замшевым клювом, дочке подарила бабушка почти четыре года назад, и игрушка сразу стала главной среди мягких медведей, пушистых котов и длинноволосых кукол. Нет ни одного домашнего фото, где бы дочь была запечатлена без утенка. Утенок, как полноценный и очень любимый член семьи, ездил с нами в отпуск. Когда простуженная хозяйка лежала в постели, он лежал рядом. Оберегал ее сны. Веселил ее. Даже пару раз свалился к ней в ванную, а потом сушился на батарее.
Незадолго до его потери я читала дочери вслух главу из энциклопедии, посвященной животным и птицам, — как раз про диких и домашних уток. Из нее мы узнали, что утки в сарае могут прожить в среднем тринадцать лет, но дикие – гораздо дольше, чуть ли не восемнадцать.
— Но у нас же еще и идеальные условия, — дочь слушала и одновременно не хотела знать, что даже утки однажды умирают. – Когда так любят, просто невозможно умереть…
…И уж тем более, невозможно потеряться…
Компактный, утенок отлично умещался у дочери в кармане и никогда не вырывался из него, послушно наблюдая за детскими играми. Но в последний день новогодних каникул все-таки выпал. Где-то по дороге от поликлиники до хоккейной коробки. Мы раз семь прошли с дочкой этот путь туда-сюда. Мы нашли чьи-то потерянные ключи, запорошенное снегом пластмассовое ситечко, несколько резинок для волос и много-много крышек от бутылок. Мы передвигались в согнутом виде. Мы превратили свое зрение в зрение коршунов, навострили уши, обратили все свое внимание себе под ноги. Утенок должен был непременно найтись. У нас были фонарики, чтобы обнаружить его розовый замшевый клюв в сугробе.
Скопировав объявление, муж развесил его на заборах и дверях подъездов. По телевизору обещали заморозки и говорили, что снег не закончится до конца недели. Дочь успокаивала себя:
— Но весной снег же все равно растает. И прямо в первый день весны мы выйдем на дорогу и будем ждать, когда из-под снега появится мой утенок, да? Даже если надо будет стоять неделю на одном месте, я буду стоять. А ты, мам?
— И я, — я и правда была готова найти утенка во что бы то ни стало.
— А ты, пап? – дочь посмотрела на мужа.
— Конечно, — кивнул муж. – Но может, он найдется раньше. Я повесил объявление даже у входа в детский сад. Если какой-то ребенок пригрел утенка, он точно его вернет. Потому что дети лучше взрослых знают, как грустно терять игрушки.
Неизвестно, ребенок или все-таки взрослый посадил у нашей двери плюшевого утенка. Не нашего. Но очень симпатичного. Хоть он был крупнее нашего и весь желтый, дочь решила: забираем все равно. Не вместо нашего, но чтобы не грустил, не чувствовал себя одиноким, не замерз… Смастерила из шапки для утенка гнездо на подоконнике, и когда он в шапке сладко уснул, услышала в коридоре голос вернувшегося с работы папы:
— Вот это выводок!
У нашей двери образовалась целая гора самых разных игрушечных уток. Среди них был даже резиновый Дональд. И пять разных утят из киндер-сюрпризов. Была огромная плоская утка с кармашком сбоку. Ее нужно было повесить на стену и хранить в кармашке пижаму. Была утка, издававшая странное «и-и-и», когда ей нажимаешь на живот. Утки заполнили детскую. Они жили на книжных полках. В кукольной коляске. В ящике комода. На тумбочке. В велосипедной корзинке. Но в кровати дочери, рядом с подушкой, все еще пустовало законное место утенка с розовым замшевым клювом.
Люди продолжали приносить под нашу дверь плюшевых уток. Если бы утки были живые, наша квартира наполнилась бы писком птицефермы, и соседи пожаловались бы на нас в разные инстанции. Плюшевые утки стали жить даже на кухне, даже в ванной, даже в нашей с мужем спальне. Они смотрели на нас в прихожей с полки для шапок и шарфов, с подоконников желали нам хорошего дня, выглядывали из-под кроватей. А один утенок, на шнурочке, стал украшать люстру.
— Можно устраивать выставку уток, — каждый из нас входил в квартиру с очередной уткой, которая ждала его под дверью с номером 45. И только к концу месяца мы поняли: утки вот-вот выселят нас из дома. Муж принял волевое решение: объявление о потерянном утенке снять и надеяться на чудо:
— Я считаю, что частично чудо уже произошло. Мы приютили почти сотню уток. Расскажи кому то – не поверят.
Ни я, ни муж, ни дочь не знали, что наш плюшевый утенок с розовым замшевым клювом уже на второй день после пропажи был найден дворником и засунут в наш почтовый ящик. Просто мы не выписываем газет и сто лет не получали писем. А то бы нашли его раньше, чем в конце месяца, когда решили забрать квитанции на оплату квартиры.