Уверена, угоди я тогда в клетку к разъяренным мамашам гризли, они признали бы во мне свою.
⠀
Родила вечером, тебя сразу забрали. А ведь я и не разглядела ничего толком! Видела только, что ты крошечная, скрюченная, вся какая-то лиловая. Ждала твоего крика… Услышала.
Можно спать.
⠀
Утро, можно прийти покормить.
Медленно спускаюсь, держась за стенку, а самой бы лететь! Так, вот и дверь ПИТ, а за ней ты. Подхожу к прозрачной пластиковой люльке:
«Господи, почему ты такая красивая… В кого?!»
⠀
Тихонечко беру на руки, прижимаю...
Как же сладко ты пахнешь, маленькая.
И, знаешь, хоть грудь получается взять не сразу, упорства тебе не занимать.
«О, смогла!» – довольно причмокиваешь.
⠀
Ну вот, мне пора…
Так тяжело отрываю, шепчу, что скоро заберу тебя насовсем! Возвращаюсь в палату, хвастаюсь твоему папе. Он счастлив, но, сразу видно, завидует.
⠀
Ура, сегодня домой!
Медсестра попросила подготовить твои вещи, говорит, что тебя заберут переодеть и «выдадут» нам внизу. Ну не-е-ет, никто и никому тебя уже не отдаст – отказываемся от торжественной выписки.
⠀
А дома нас очень ждут. Приехала свекровь, пробудет у нас пару дней, хочет помочь. Но… что-то идёт не так. Почему так неприятно, когда она берет тебя на руки?! Прошу твоего папу принести тебя назад.
⠀
К своей маме, о ужас, тоже ревную! И, как потом выяснится, ко всем, кроме мужа – отец все-таки.
⠀
И лишь спустя время, когда животные страсти поулягутся и я «отрезвею» от нахлынувшего окситоцина, мама-медведица отважится подпустить к тебе кого-то извне.
⠀
Из-за пределов нашего с тобой мира...