Наш дом — на удаленке. У всех соседей по периметру — семейные ссоры. Я слышу соседей сверху, соседей справа, я слышу даже соседей снизу, что несколько противоречит законам физики, но какая физика устоит перед тем, кто считает себя правым. Гвалт стоит такой, будто люди впервые за много лет встретили друг друга в лабиринте своих однокомнатных квартир. Любящие супруги — хуже перфоратора.
На детскую площадку во дворе перестали водить детей, зато туда стали приходить подростки. Они по очереди качаются на маленьких качелях, еле-еле протискивая в них свою неуклюжую взрослость. Что они там делают? Просят у качелей вернуть их в детство?
Машины перед домом выстроились в пять рядов. Под лобовыми стеклами телефоны, но по ним никто не звонит.
Хорошо только птицам. Весну птицам, в отличие от счастья людям, подали по расписанию, и они орут, как в первый день творения.
Тихо лишь у соседей слева. Там беспринципная «однушка», которая вечно кому-то сдается. В нее недавно въехала юная парочка, студенты. Сидят онлайн на своих лекциях, бездельники, так что из-за них у меня постоянно тормозит интернет, когда я героически работаю из дома за восьмым сезоном «Пожарных Чикаго».
Правда, у них бывает шумно по ночам и шум такой, как бы это сказать, узнаваемый.
— Они что, там порнуху смотрят? — спросил я у жены.
— В их возрасте порнуху не смотрят, — с некоторой даже грустью ответила жена, — в их возрасте в порнухе снимаются.
Ах, да. Я же накануне где-то вычитал, что у нас на 30% выросли продажи презервативов. Презервативы — это новая гречка. Вот и славненько.